ПРЕДЧУВСТВИЕ РОЖДЕСТВА Уже чувствуется приближение чуда Рождества Христова, Нового года. На рынке среди мороза и снега разнообразие гирлянд, мишуры, искусственных елок. Уже елки в цветных огоньках, на окнах светящиеся сетки. Как всегда в эти дни нарастает ожидание чуда, добрых встреч и радостных открытий. Хочется раздвинуть границы реальности и увидеть «прекрасное далеко». Это ощущение жизни на границе с чудом особенно характерно для детства и ранней юности. Сердца еще не покрылись пеплом сожженных иллюзий, загубленных лет. Душа чувствует близость иной действительности, иного блистательного мира. Душа рвется найти его, коснуться возвышенного и светлого. В годы туманной юности, в середине 60-х, когда я учился в техникуме при Воткинском машиностроительном заводе, в голове роились романтические мысли о покорении времени и пространства, о неисчерпаемости своих сил и возможностей. У нас на курсе подобралась компания ребят, которые бредили дальними странами, нехожеными тропами, неведомыми берегами. Мы по нескольку раз ходили на фильмы «Таежный десант», «Высота», «Земля Санникова». Но все наши мечты разбивались о банальную нехватку денег, что и определяло обычно недалекий маршрут наших путешествий. И все-таки в конце третьего курса нам удалось совершить головокружительный поход на Приполярный Урал. Мы готовились к нему всю зиму, весну и почти все лето. Нас было 11 отчаянных голов, решивших ворваться в неведомое. Для ориентирования у нас был лишь школьный атлас и школьный компас. У нас были огромные рюкзаки с припасами. Нам было по 17 лет и нас ничего не пугало. Как нас отпустили родители? Ведь не было ни сотовой связи, ни спутниковой. Мы добрались поездом до Ивделя, а потом на пыльном и тряском «пазике» до поселка Полуночное. Дальше предстоял пеший маршрут мимо колоний для заключенных, которыми так изобилует Урал, мимо поселков для вольных поселенцев и геологических партий. Мы несколько дней шли по тайге охотничьими тропами ханты и манси, одолели перевал, отделяющий Азию от Европы, о чем узнали по палке, прибитой к пню. На ней чернильным карандашом было написано: «азия-европа». Ночевали в палатках на высокогорных плато, освещаемых полной луной. Сплавлялись на двух плотах по горной Вишере и доедали последний сухарь, и испытывали отчаянный голод, а потому решили плыть даже ночью, хотя и было это весьма опасно. И вдруг в лунной ночи вдруг за одним из крутых поворотов услышали крик петуха, донесшийся до нас по реке: «ура! жилье где-то близко!» И, правда, к утру мы доплыли до лесной деревушки, прилепившейся к каменистому берегу. В местном магазинчике накупили продуктов, тут же на берегу развели костер, в котелках сварили кашу с тушенкой и, наевшись, уснули прямо у костра. Проснулись в полдень. Вокруг бродили местные собаки, уже вылизавшие наши котелки и чашки, а жители с опаской поглядывали издали. Месяц мы были вдали от дома. С нами не было взрослого и опытного проводника. И с нами могла приключиться какая угодно беда: могли сбиться с курса и выйти к истокам другой реки, могли заблудиться в тайге, кто-нибудь из нас мог покалечиться на горных перекатах и порогах. Да мало ли какие опасности подстерегают в диких горах, лесах и на реках. Теперь я твердо знаю, что наши ангелы-хранители тоже путешествовали с нами, что Господь хранил наши восторженные и наивные головы от гибели или неминуемой беды. Но разве можно забыть упоительное чувство первооткрывателей, покорителей пространства? Разве можно забыть пьянящую даль горных хребтов, переливы солнца в тугих извивах бурной реки? Господь нам давал с избытком насладиться Его творением, Его ослепительным миром, чтобы в дальнейшем хоть кто-нибудь из нас смог бы увидеть за всем этим Художника и воздать Ему хвалу. С грустью смотрю сегодня на юных, плененных призрачными соблазнами мира сего. Всеми этими невиданными и неслыханными в прежние времена электронными гаджетами, делающими человека безнадежным пленником всемирной паутины, полузасохшей мухой. Даже не зная ничего о грядущих временах, писатель Борис Шергин говорил в прошлом веке: «Человек века сего нередко от сладости до старости гоняется за личными страстями и все ловит жалкие, мишурные «блёстки» скоротлимых ценностей, «мышиное золото» века сего». Блаженна юность, исполненная поиска смысла жизни. Трижды блаженна нашедшая Того, Кто есть Смысл, Красота и Истина. Тогда все конкретизируется и становится близким, понятным. Христос – Спаситель мира! Вот главное, что дарит предчувствие несказанного волшебства и счастья того мира, что кроется за облаками. Чудо входит в наш мир с Христом, с Его Рождеством, Его приходом навсегда в эту юдоль плача и потерь. Это было лет 30-ть назад. Было время советское, вполне атеистическое. Я еще не был в сане. Разговор шел о вере и чуде, которое проистекает из веры. Мы беседовали с отцом Леонидом. Его рассказ поразил меня. В деревеньке, удаленной от большого города, заканчивала свой век набожная старушка. В деревеньке церкви не было или она была разрушена когда-то отрекшимися от Бога жителями. Старушка была совсем уже плоха. Не видела, плохо слышала, от слабости ходить могла только по своей маленькой избенке. На лето в деревню на каникулы приезжал внук, который учился в медицинском институте. Бабуся взмолилась и попросила внука привести ей из города священника для последней исповеди и причастия. Дала на это даже денег из «смертных», что держала под матрацем. Внук-студент, изрядный балбес и повеса, ни во что не верил, деньги эти прокутил с приятелем и решил для овода глаз разыграть спектакль и тем «утешить» умирающую и, как ему казалось, окончательно выжившую из ума старуху. Поскольку бабушка была практически слепа и плохо слышала, он уговорил приятеля нарядиться «попом», дал ему черный хозяйственный халат, объяснил, что нужно говорить. «Причастие» приготовили, влив в эмалированную кружку недопитый портвейн, накрошили ржаного хлеба. «Ну, дочь моя! – проговорил басом приятель, - кайся!» Мы никогда не узнаем, о чем со слезами говорила самозванцу старушка. После ее исповеди приятель взял алюминиевую ложку и зачерпнул из кружки портвейн и хлеб. Когда он вливал эту смесь в морщинистый старческий рот, произошло чудо. Избенка озарилась неземным светом, послышалось неземное пение: «Тело Христова примите…» Оба приятеля стояли, как молнией пораженные. Через минуту пение смолкло, свет угас. К вечеру бабуся мирно отошла ко Господу, перед этим прижав внука к своей худенькой груди и слезно благодаря его. Внук вскоре после похорон, к удивлению всех родных и близких, бросил институт и поступил в семинарию. Отец Леонид несколько раз прерывал рассказ, от волнения ему перехватывало горло. «Что значит вера!» - закончил он. Теперь, вспоминая все это, я думаю, а не был ли тем приятелем-самозванцем сам отец Леонид? Слишком живо и взволнованно он рассказывал. Впрочем, не это главное. Главное – это наш Господь Иисус Христос, Который везде и всюду творит чудеса, преодолевая «естества чин» ради любящих Его, ради чтущих Его. Который родился в этом печальном мире, чтобы грусть и скорбь нашу превратить в нескончаемую радость Богообщения, чтобы уже в этой жизни мы увидели отверстыми врата Небесного сада. С праздником Рождества Христова и Новым годом! Протоиерей Михаил Резин 24 декабря 2016 г.