Накануне Дня Победы посчастливилось побывать в Нижнем Новгороде на концерте Мариинского театра. Оркестр ездит по стране с программой Пасхального фестиваля вместе со своим гениальным руководителем Валерием Гергиевым. Филармония, где был концерт, находится на территории Нижегородского кремля – самого живописного места в городе. С вершины холма открываются дальние дали со стрелкой слияния Оки и Волги, с неохватными рощами и полями на том берегу.
Юная трава, только народившиеся бутоны тюльпанов, цветущие черемухи и вишни, голубая, струящаяся солнцем вселенная над головой – во всем Воскресение и Победа, слившиеся в ослепительном огне радости. Воскресение Христова и День Победы в Великой войне.
У Вечного огня караул самых разных детских и юношеских организаций: и скауты, и юнармейцы, и кадеты. Зеленый, сверкающий свежей краской под солнцем танк Т-34 на постаменте. На него карабкаются целыми классами школьники, приехавшие на экскурсию. Вот совсем малыш – лет 4-5 – одетый в крохотную солдатскую форму тех лет, в пилоточке, с помощью мамы забирается на броню, и кладет букет цветов на люк башни. Знаменательно, что Пасха 1945 года пришлась на 6 мая (н.ст.), когда празднуется день великомученика Георгия Победоносца. Церковью святой воин был прославлен как «пленных свободитель и нищих защититель, немощствующих врач, православным поборниче». Имя Георгий с греческого значит «земледелец». И подобно святому Георгию, миллионы мучеников-земледельцев, оторванных от родимой стороны, шагали вслед за солнцем, освобождая, защищая, врачуя и борясь, добывая свою победу над смертью. И удивительно ли, что те победные весенние дни были преисполнены христианской символики?
Ведь заканчивалась крупнейшая и кровопролитнейшая в мировой истории война — война, для нашей страны начавшаяся в день Всех святых, в земле Российской просиявших (22 июня 1941 г.). Начавшись невероятным всероссийским стенанием, она завершалась такой победой, которой мир еще не видал. Победой, озаренной предвечным светом Истинной Пасхальной Победы Христа над смертью и грехом.
29 апреля, в праздник Входа Господня в Иерусалим, приступили к штурму Рейхстага. Тогда же на разных фронтах началась капитуляция немецких войск, занимавших оборону против союзников. К этому времени в целом завершились столкновения и на иных участках фронта. Началась массовая сдача в плен. Победоносные войска выходили на линию соприкосновения с союзниками.
Предпасхальным вечером 5 мая начальник штаба союзников У.Б. Смит передал немецкому представителю Фридебургу требование генерала Эйзенхауэра о повсеместной капитуляции как на западе, так и на востоке.
6 мая наступила православная Пасха. В освобожденном за неделю до того концлагере Дахау пасхальное богослужение по памяти совершали греческие и сербские священники, надевшие самодельные облачения на свои полосатые робы. За всю историю Православной Церкви, вероятно, не было такого пасхального Богослужения, как в Дахау в 1945 году. Греческие и сербские священники и сербский диакон облачились в самодельные «ризы», которые они надели на серо-голубые полосатые одежды заключенных. Затем они начали песнопения, переходя с греческого на церковно-славянский, а затем снова на греческий. Пасхальный канон, пасхальные стихиры — все пелось наизусть. Евангелие — «В начале было Слово» — также по памяти. И, наконец, Слово св. Иоанна Златоуста — тоже по памяти. Молодой греческий монах-святогорец произнес его с таким проникновенным энтузиазмом, что казалось, что сам Иоанн Златоуст говорил через него ко всему остальному миру!
Восемнадцать православных священников и один диакон, в большинстве — сербы, участвовали в этой незабываемой службе. Подобно расслабленному, которого через отверстие в крыше опустили перед ногами Христа Спасителя, греческий архимандрит Мелетий был принесен в часовню на носилках, где он пробыл лежащим во время всего Богослужения.
Несмотря на то, что русские в Дахау составляли примерно 40% от общего числа заключенных, только немногим удалось принять участие в Богослужении. К тому времени «репатриационные офицеры» специального отряда «СМЕРШ» уже прибыли в Дахау на американских военных самолетах, и начали возводить новые перегородки из колючей проволоки с целью изолировать советских граждан от прочих заключенных, что было первым шагом для приготовления их к насильственной репатриации.
Свято-Воскресенская церковь-часовня в Дахау, которая была построена отрядом Западной группы войск Российской Армии незадолго до ее вывода из Германии в августе 1994 года, являет собой точную копию северно-русской шатровой церкви. Священнослужители, участвовавшие в пасхальном Богослужении в Дахау в 1945 году, теперь поминаются в часовне за каждой Божественной литургией. За престолом часовни находится большая икона, на которой изображены ангелы, отворяющие врата концентрационного лагеря Дахау, и Сам Христос, выводящий пленных на свободу.
По милости Божией в начале 2000-ых мне самому довелось побывать в бывшем концлагере Дахау, войти в эту русскую часовню, помолиться за всех умученных «на месте сем и на иных местах мучения». Для меня эта часовня имела еще одно символическое значение: ее освятил наш, ныне покойный, митрополит Нижегородских и Арзамасский Николай Кутепов – фронтовик и инвалид Войны, побывавший в Германии уже после перестройки. Это он рукоположил меня во священники 26 апреля 1992 года в День святой Пасхи в Нижнем Новгороде.
Поразительно, что Христова Победа – Его Воскресение, перевернувшее вселенную, и наша Победа в небывалой по жестокости и числу жертв Великой войне сошлись в 1945 году в одном временном фокусе.
Поразительно и то, что этот громогласный факт, указующий на явное и спасительное вмешательство благого Промысла Божия, нигде и никак не был отмечен руководством страны. Приведу слова из проповеди известного петербургского священника Василия Ермакова: «...запомните вы, дети послевоенного времени, что ни один военачальник, а это был Пасхальный день в сорок пятом году - Пасхальные торжества, Пасха была 6 мая, - нам не сказал Христос воскресе, нас не поздравили, русских людей, с Пасхой... когда в Кремле собрались все военачальники, в кремлевском зале был пир горой, когда великий учитель всех народов и всего мира товарищ Сталин сказал про великий русский народ - не прозвучало Христос воскресе Так боялись коммунисты этих слов Христос воскресе! Так почему же сегодня вас оболванивают, говоря о том, что вот было время, коммунисты были такие верующие, хранящие веру русского народа, что всегда они молились с нами? Я вот интересуюсь, спрашиваю и по сей день: кто же, когда же в какой же год, месяц и день носил Казанскую икону, Владимирскую, на какой участок? Поймите, комендантский час, чтобы коммунисты нам разрешили в страшное время войны идти на передовую к немцам, когда за то, что были мы в плену, нас СМЕРШ лупил как только можно, до потери сознания».
У Муссы Джалиля, советского татарского поэта с трагической судьбой, есть стихотворение о войне «Чулочки». Пронзительное и страшное. «Их расстреляли на рассвете, //Когда еще белела мгла, //Там были женщины и дети //И эта девочка была. //Сперва велели им раздеться, //Затем к обрыву стать спиной, //И вдруг раздался голос детский //Наивный, чистый и живой: //- Чулочки тоже снять мне, дядя? //Не упрекая, не браня, //Смотрели прямо в душу, глядя //Трехлетней девочки глаза…»
О, светлая, святая вера детей в то, что взрослый не сделает плохо, не обидит! Вера в то, что мир этот создан для радости и счастья, для песен и ласковых слов мамы. Для игр и охоты на бабочек и майских жуков.
А вместо этого их расстреливали. Часто на глазах у родителей. Детей сжигали заживо. Отправляли в концлагеря. Детей морили голодом. Детей травили овчарками. Детей использовали в качестве мишеней. Летчики «люфтваффе» на станции Лычково разбомбили эшелон, на котором пытались вывезти детей в тыл, и потом эти асы гонялись за перепуганными малышами, расстреливая их в голом поле. Было убито две тысячи детей.
Но и у нас, на нашей советской Родине, происходили вещи страшные, предавалась и забывалась светлая и святая вера юных сердец, вчерашних школьников, которые шли защищать Родину от врага. А потом, когда тяжелыми инвалидами возвращались домой, их предавали «смелые и благородные» взрослые - руководители страны и партии! Во многих воспоминаниях о тех послевоенных годах встречается удивление людей внезапным исчезновением инвалидов с улиц больших городов. Каких только слухов не ходило об их судьбе. Но все старались уверять себя и других, что о судьбе искалеченных фронтовиков государство позаботилось.
На самом деле с городскими калеками-попрошайками власти обошлись очень жестоко. Вывезли даже «самоваров» — людей без рук и без ног. Я сам помню этих инвалидов: перед глазами, как сегодня, деревянная тележка на подшипниках, кожаная подушечка и на ней человек без ног, отталкивается от земли деревяшками.
Москва готовилась в 1948 году отпраздновать свое 800-летие, и инвалиды, по мнению руководства страны, «портили картину». В начале 1946 года Сталин дал устное распоряжение Берию Л. П., чтобы тот начал «развивать деятельность» по планомерной ликвидации такого «позорного явление советской действительности», как нищенская жизнь инвалидов ВОВ в крупных городах государства: в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Одессе, Риге, Таллине, Одессе, Днепропетровске, Харькове, Томске, Новосибирске.
Все инвалиды ВОВ, работавшие в городах и живущие в деревнях, сёлах, посёлках и мелких городах никак не были затронуты. Сельские калеки как нищенствовали и побирались, так и продолжали нищенствовать в большом отдалении от «цивилизации» вплоть до своей смерти от старости. Небольшую часть поместили в концлагеря, которые советское правительство называло «специнтернатами» или «санаториями для участников ВОВ» и «профилакториями».
Статистика Центрального архива Минобороны даёт следующие данные. На фронтах «Великой Отечественной» войны погибло 28 миллионов 540 тысяч бойцов, командиров и мирных граждан. Ранено 46 миллионов 250 тысяч.
Итак, инвалидов вывезли из всех крупных городов СССР. Органы безопасности «зачистили» страну быстро и без сантиментов. В некоторых документах написано, что инвалиды пытались сопротивляться, бросались на рельсы. Но их солдаты НКВД поднимали и вывозили. Вывезли даже «самоваров» — людей без рук и без ног. На Соловках туловища этих солдат выносили подышать свежим воздухом, а что бы они приняли вертикальное положение, а не лежали на траве, «санитары» подвешивали их на веревках к ветвям деревьев, поставив их туловища в большие плетёные корзины. Калеки-фронтовики - это были в основном 20-летние ребята, которые горели в подбитых танках, после чего им ампутировали руки и ноги. Их вытаскивали из танков товарищи, или они сами смогли выползти из горящей машины. Но конечности им медики были вынуждены ампутировать. И Родина уже больше никогда не вспомнила своих лучших сыновей, которые не жалея своей жизни и здоровья защищали эту Родину. В небытие ушли даже их имена.
Как относились к людям во времена ВОВ общеизвестно. Грубо говоря, гибель миллионов - статистика. Погибших было почти 30 миллионов человек. Раненых больше в разы. К сожалению, уровень военно-полевой хирургии не позволял в то время проводить какие-то сложные операции. Для этого не хватало часто ни сил (работали сутками), ни условий (часто оперировали в палатках под светом керосинок), ни времени (медсанбаты нещадно обстреливались), ни возможности ( поток раненых был бесконечен).
Чтобы успеть спасти жизни многих, не считались с потерей ноги или руки одного человека. Конечности удаляли прямо как на конвейере. Может быть, это и было оправдано. лучше удалить ногу или руку, но сохранить жизнь бойцу. После войны инвалиды на тележках и костылях, а также безрукие заполонили всю страну. Их было миллионы (это без преувеличений). Ни одна электричка или поезд не обходился без них. Они пели песни, как могли, читали стихи, как могли, рвали на груди гимнастёрки, лишь бы получить хоть кусок хлеба или медяки на водку.
Как обычно, в СССР при Сталине вопрос решался просто. Нет человека - нет проблемы. Да, именно с этим ужасом и предательством столкнулась светлая и святая вера юных и благородных сердец, вчерашних школьников, ушедших защищать Родину и вернувшихся домой глубокими инвалидами. Был предан и безжалостно зачеркнут их святой порыв идти в добровольцы, идти на фронт, писать фронтовые треугольники, не спать ночами, преодолевать нечеловеческие трудности и, стиснув зубы, идти, ползти к Победе, которую так ждут дома, так ждет мама, маленькие братья и сестры. И пусть ранят, пусть даже убьют, но за святое дело, за родных, за Родину!
Для многих, для очень многих итогом страшной войны стала не смерть, а жуткие ранения, искалеченность, утрата смысла, утрата веры.
Когда накануне Дня Победы мне стали открываться все новые и новые факты несправедливости, предательства и скотства одних людей по отношению к другим на войне, когда я еще раз посмотрел материалы о преданных и забытых своими же властями героях-инвалидах Великой Отечественной, о детях, невинных детях, которые с расширенными от ужаса глазами шли навстречу мукам, голоду, холоду и смерти, душа моя стала скорбеть и смущаться.
Меня стал мучить вопрос: Как, Господи, можно понять и принять все эти миллионы страдающих на войне сердец, эту истерзанную плоть, эти вопли безутешных матерей и малышей, эти газовые камеры, эти миллионы забытых калек, замученных детей? И есть ли у них, перенесших все это, какая-нибудь надежда на спасения? Ведь большинство из них умирали и страдали не за Тебя, Господи. Не за Твое святое Евангелие и Твои обетования, как, скажем, святые дочери матери – Софии...
И вот я вспомнил евангелие от Луки, притчу о богаче и Лазаре. «Был некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраама. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его… Авраам сказал: чадо! Вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь…» Лк. 16. 20-25. Да, Лазарь не горел в танке, не умирал от гангрены, его не травили овчарками, не пытали в гестапо и НКВД, у него не оторвало руки и ноги, и он не стал «самоваром». Он был просто нищим. Голодным, ни на что не ропщущим нищим. Праведным Лазарем, имя которого знали в округе и которое сохранилось в памяти, в отличие от богача. И место его теперь со Авраамом. Значит, Господи, есть некое мерило Твоей справедливости и жалости к бедному роду человеческому. А потому, Господи, верю, что все эти неисчислимые страдальцы, без вины виноватые, за любовь к родным и Родине пострадавшие, не будут лишены Твоей милости и сострадания, ведь в сердцах их были написаны слова Твоего Закона любви к ближним своим. Ты Сам устами Твоего возлюбленного ученика говорил: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Ин. 15.13. И еще: «…если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное…» Мф. 18. 3.
Стихотворение Муссы Джалиля заканчивается все теми же, к эсесовцу обращенными, рефреном звучащими словами девочки: «И снова взгляд светился детский, //И снова слышится опять, //И не забудется навеки // ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?»
Пуля эсесовца пробила ее маленькое сердце. Она долетела и до нас горьким укором в нашем безсилии, в нашей неспособности защитить детей от тысяч опасностей, подстерегающих их в этой многомятежной жизни. В нашем равнодушии и слабоволии, в нашей трусости.
А еще мне вспомнились безнадежные инвалиды ВОВ.
Все это в миг превратило весь пафос Победы в самый ужасный проигрыш. И я подумал, что любая победа без Христа – это поражение. Любое приобретение без Христа – это потеря.
Любая радость без Христа – это все равно неизбежное горе.
И – напротив – самое сокрушительное поражение со Христом оборачивается триумфом и победой. Утрата – безценной находкой. Нищета – сказочным богатством. Смерть – вечной блаженной жизнью.
«Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем. Рцем: братие! и ненавидящим нас, простим вся Воскресением, и тако возопиим: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав!» (Стихира Пасхи).
Христос воскресе!
Воистину воскресе Христос!
Протоиерей Михаил Резин
09.05.2019