В храме, словно вытаявшие из-под снега, немощные бабульки, слепенькие старички с палочками, пожилые женщины, которых и не припомнишь, которые раз в год постятся неделю, приходят на исповедь и причащаются, чтобы исчезнуть до будущее года. Кто доживет, конечно.
От иных курьезных «исповедей» приходишь в ступор и не знаешь поначалу, что сказать. Стоит у аналоя с Крестом и Евангелием пожилая женщина, повязанная кругом головы платком, и молчит. «Чтож, - говорю, - кайся!» «А мне каяться не в чем. Я не грешу». «Быть того не может! Давай разбираться. Осуждаешь кого-нибудь»? «Нет. Я и из дома-то редко выхожу. Только в магазин. Ни с кем не говорю». «У телевизора много времени проводишь»? «У меня не бывало его сроду». «С мужем живешь не венчанная»? «Не выходила замуж. Девица я». «Молишься»? «А как же? Еще и псалтырь, и Евангелие читаю». «А в храм часто ходишь»? «Хожу. Перед Рождеством причащалась». «Постишься»? «Да. Масла не вкушаю. Все как положено». Молчу и думаю. Если начать говорить, что по гордости своей она не видит грехов, что все святые считали себя великими грешниками, последними из людей на земле, что ради грешников и пришел в этот мир Спаситель, а не ради праведников, то беседа с возражениями и замечаниями затянется надолго. А за спиной у меня еще сотня исповедников. Допустить до причастия «святую», которая стоит передо мной, я тоже не могу. Усиленно соображаю. «А где работала до пенсии»? «На стройке. Маляром-штукатуром». «Послушай, голубушка. Ни за что не поверю, что, работая на стройке, ты не материлась». «Да, батюшка, вы правы. Грешна. Материлась». «Ну вот! – с облегчением вздыхаю. - Что и требовалась доказать!..» В четверг во время длинной постовой службы на «Господи, возвах…» пошел кадить храм и увидел, что внесли покойника и поставили на приготовленную для этого скамью. Краем глаза заметил, что лицо покойника какое-то слишком уж темное.
Спросил служащую, кого отпеваем. «Да вот старушка 82 года в деревне сгорела дома. Телевизор взорвался, а она и выбежать не успела». Боже, милостив буди нам, грешным! Какой телевизор в Великий пост! И в таком возрасте, когда молиться и о душе надо думать.
В конце службы на проповеди сказал: «Господь порой нам дает такие страшные примеры показательной смерти, что только диву даешься! Господь говорит: в чем застану, в том и сужу! Потому предельно внимательным надо быть к каждой секунде своего бытия. Святые учат: «помни о смерти, и во век не согрешишь»! Особенно это следует помнить в Великий пост – время покаяния и молитвы».
Подошел мужчина и сказал: «Вы правильно заметили, что Господь иногда через смерть одного человека показывает другим, чего следует избегать и страшиться. Вот в интернете прочитал, что пенсионера в его собственной квартире насмерть задавил упавший на него огромный шкаф с порножурналами. И он под ними, разложившийся, пролежал полгода». Как опасно мы живем!
Как легкомысленно играем с жизнью, словно в карточного «дурачка».
О смерти говорим, особенно в молодости, с какой-то бравадой и даже насмешкой: сыграть в ящик, окочуриться, кинуть кони … Словно не ждет каждого из нас страшное неведомое. Тратим время на пустоту и суету, а главное только и нужно нам: искать Царство Небесное. Как? В полном осознании нищеты духовной, в пронзительной тоске по Иисусу Христу, Которым только и спасемся.
Иоанн Крестьянкин в своей «Келейной книжице» не пишет, а кричит каждому из нас: «Горе человека в том, что он постоянно торопится, но торопится суетно, бесплодно… все бегут, все боятся куда-то опоздать, кого-то не застать, что-то пропустить, чего-то не сделать. Несутся машины по воздуху, воде и земле, но не несут счастья человечеству; наоборот, разрушают еще оставшееся на земле благополучие. Вошла в мир дьявольская торопливость, поспешность. Тайну этой поспешности открывает нас Слово Божие в 12-й главе Апокалипсиса: «Горе живущим на земле и на море! Потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему осталось времени» (Откр. 12, 10-12). Вот откуда это неудержимое, все ускоряющееся круговращение вещей и даже понятий в мире, вот откуда всеобщая торопливость и в технике, и в жизни – все более безудержный бег людей и народов… Обреченное, предчувствующее свою гибель зло мечется в мире, будоражит человечество, раздувает себя до последних пределов и заставляет людей, не положивших на свое чело и сердце крестной печати Агнца Божия, безудержно все стремиться вперед и ускорять свой бег жизни. Зло знает, что только в таком бессмысленном коловращении людей и народов оно может рассчитывать присоединить к своей гибели еще часть человечества… Материальность мира втягивает в себя душу человека. И душа гибнет, ей нет времени уже ни для чего возвышенного в мире, - все вертится, все кружится и ускоряет свой бег. Какая ужасная призрачность дел!.. Бедный человек! Все закованы в цепи малых, ничего душе не дающих дел, которые надо выполнять возможно скорее для того, чтобы можно было как можно скорее начать ряд других, столь же ничтожных дел… Оттого торопись делать добро!.. Время коротко. Как ужасно будет опоздать в делании добра. С пустыми руками и с холодным сердцем отойти в иной мир и предстать на Суд Творца».
Потому-то и даны нам Великим постом три подряд родительские субботы, чтобы мы задумались о вечности, о свинцовом грузе грехов, который, если не сбросим, так и не поднимемся к горнему Иерусалиму.
«Плачущий о грехах своих выше воскрешающего мертвых», - говорит преподобный Исаак Сирин.
священник Михаил Резин